[Алжир - Беджайя]

День девятый. 21 декабря 2005
Алжир - Беджайя
Утром было солнце. Позавтракав в гостинице, быстренько собралась и спустилась вниз, где, как договорились накануне, ждал меня Джамаль. Некоторое время посвятили питию кофе и обсуждению маршрута – накануне в сумбуре сделать этого не успели. Доверившись аборигену, я быстренько согласилась на некоторые изменения в моем проекте путешествия по стране, - и мы отправились в путь. К сожалению, весь вчерашний день, предназначенный для того, чтобы разглядеть Алжир-столицу, я провела в порту, а город очень хотелось увидеть при свете, пусть даже по усеченной программе.

Описать Алжир-столицу я не возьмусь. Город очень непростой, и чтобы его понять, там нужно пожить. Минимум, наверное – недельку. А максимум… А максимум – не знаю. Клод Моне прожил там 2 года, Ле Корбюзье - 12 лет, Камю – полжизни. «Любовь, которая тебя соединяет с городом, чаще всего тайная. Такие города, как Париж, Прага, даже Флоренция, замкнуты в себе и тем самым ограничивают свой мир. Но Алжир - и другие счастливые города-избранники на морских берегах - открываются небу, словно рот или рана. В Алжире можно полюбить то, что видно всем: море за поворотом каждой улицы, тяжесть солнечных лучей, красоту жителей. И, как всегда, в этой бесстыдной открытости есть еще иной, тайный аромат. В Париже можно затосковать по простору и взмахам крыльев. Здесь по крайней мере человек одарен с избытком, все его желания исполнимы…» (А. Камю. Лето в Алжире).

Алжир вспоминается как белый город – очень много зданий построено из светлого камня. С подходящего к берегу парома Алжир-столица выглядит белым амфитеатром. Когда попадаешь в город, понимаешь, что это не только видимость. Улицы, которые поднимаются от моря – это самые настоящие лестницы, и вообще в городе огромное количество всевозможных лестниц.

Еще с моря видна странная конструкция - монумент жертвам, павшим в борьбе за независимость Алжира - три громадных, почти 100-метровых то ли лепестка, то ли пальмовых листа. И купола собора Notre-Dame d`Afrique, выстроенного на одной из высоких точек города. В храме, у подножия огромной бронзовой статуи Девы Марии – здесь ее зовут Madame d`Afrique и lalla Mariam – написано «Notre-Dame d`Afrique молится за нас и за мусульман».

Совершенно фантастическое впечатление оставляет Касба – это старый город, медина Алжира, город в городе. Лабиринт улиц-лестниц, какие-то странные тупики, низкие двери, дома и домишки, стоящие вплотную друг к другу и умудряющиеся иногда закрывать небо… До этого я с удовольствием болталась по мединам Туниса и Марокко, но ничего подобного не видела нигде. Кстати сказать, Касба Алжира занесена ЮНЕСКО в список объектов мирового культурного наследия, - об этом я позже прочитала в путеводителе.

Утешая себя тем, что обязательно приеду ещё раз специально для того, чтобы исследовать Алжир-столицу, - я под руководством Джамаля вырулила по пробкам из города. Путь лежал в Кабилию (Kabylie), землю берберов, один из красивейших, по мнению алжирцев, регионов страны. Там есть Малая и Большая Кабилия - горные районы на побережье Средиземного моря. Горы довольно высокие – порядка 2 000 м, и кое-где на вершинах лежит снег. До конечного пункта этого дня – города Беджайя в Малой Кабилии было всего 260 км. Часть дороги идет по местному автобану, точнее, авторуту – страна все же франкофонная.

Алжирский авторут – это максимум 2 ряда в одну сторону, и такое счастье встречается довольно редко. Большинство дорог – двухполосные, как правило, с посредственными обочинами. Максимальная скорость за пределами населённых пунктов – 80 км/ч, по-моему, даже на авторутах. Но на это ограничение никто не обращает внимания, народ едет так быстро, как позволяют дорога и машина – всё, как в России... Моя Вектра на общем фоне оказалась новым, большим и быстрым автомобилем, и я разгонялась на трассе до 140 – 150, а мой спутник – великолепный водитель, как выяснилось – и того больше. Правда, местную манеру выходить на обгон «в лоб» я все же усвоить не смогла, и иногда подолгу тащилась за каким-нибудь тихоходом. Скорость, как я поняла, расспросив своего гида, здесь никто не меряет, хотя в ПДД санкции за ее превышение предусмотрены.

Не вполне адекватные водители на алжирских дорогах встречаются довольно часто. Многие, по словам моего гида, покупают права (на что я в очередной раз радостно отреагировала: «О, совсем как у нас!»). В процессе нашего перемещения по дорогам Алжира словарь Джамаля обогатился русским словом «баран», произносимым с французским прононсом и обозначающим, разумеется, не животное, а «неправильного» водилу. «Attention les barans!» через пару дней путешествия стало нормальным понятным предупреждением…

На дорогах очень много «разговаривают» дальним светом и, конечно же, часто используют клаксон. Полезную привычку предупреждающе «бибикать» я приобрела в Марокко и с успехом применяю её в Москве, - но все же владею этим искусством в недостаточной степени. Поэтому на протяжении всего алжирского путешествия Джамаль мне напоминал: «Clacson!» или, не дожидаясь, сам давил на кнопку. К примеру, обязательно сигналить, если кто-то стоит на второстепенной дороге и собирается выехать – даже если он явно тебя пропускает и вовсе не собирается идти на таран. Потом я даже поискала такое правило в ПДД, правда, ничего похожего не нашла…

По дороге мы остановились перекусить в «одном хорошем ресторане», как выразился мой сопровождающий. Наконец-то я оказалась в нормальной местной едальне. Это, как я поняла, достаточно цивилизованное заведение, в котором есть даже туалет. Разумеется, прошу прощения за интимные подробности, без туалетной бумаги – здесь пользуются кувшином с водой, издержки европейской цивилизации в виде бумаги мне встречались только в гостиничных туалетах.

Я попыталась перевести для Джамаля на французский «сытый водитель хуже пьяного», - но это заклинание мне не помогло не объестся. Потрясающие вкусные острые оливки, свежее жареное мясо, конечно, баранина, ну и еще всякое, по мелочам. Во многих алжирских заведениях кусок мяса, который ты хочешь съесть, нужно выбирать: сырое мясо лежит в «витрине» - как рыба и прочие морские гады в приморских южноевропейских ресторанчиках.

«Тебе больше нравится ехать вдоль моря или по горам?», - озадачил меня Джамаль прежде, чем двинуться дальше. «И то, и другое», - пожадничала я (добавив про себя: «можно без хлеба»). Горная дорожка, по которой мы проехали часть пути, оказалась весьма впечатляющей. Серпантин без обочин, где две легковые машины разъезжаются с большим трудом. К тому же асфальт по краям обгрызан, а порой «выгрызена» добрая половина трассы – дорога разрушена сильными ливнями. На поворотах открываются просто неописуемые виды – то на море, то на разбросанные среди гор и зелени городки, - но остановиться там практически негде…По дороге, ровно на середине нашего маршрута заглянули в городок Тизи-Узу, «столицу» Большой Кабилии. Тизи-Узу не впечатлил, смотреть на него сверху мне было интереснее. Немного не доезжая до города Беджайя, притормозили в забавном месте, где живут обезьяны. По-моему, здесь останавливаются все проезжающие – поглазеть на обезьян, которые настолько привыкли к вниманию, что почти не боятся людей.

Когда мы въехали в Беджайю, уже стемнело. В это время года темнота в Алжире наступает в 6 часов вечера. Сумерек здесь нет – сначала наблюдаешь очередной фантастический закат, а потом сразу наступает ночь. С огромными звездами и месяцем, лежащим горизонтально.

Прогулка по городу откладывалась на завтра, а сейчас нужно было добраться до места ночевки. В городе остановились только затем, чтобы купить еды, - ночевать мы собирались в частном доме, «maison traditionelle» на французском туристическом жаргоне. Из машины мне не было велено выходить, и я смирно ждала, пока мой гид совершит покупки.

Дом, где мы собирались ночевать, находится в местечке Амизур, в горах, на высоте 1000 с лишним метров над уровнем моря. Поэтому я не сильно переживала, когда Джамаль отобрал у меня руль. Нет, отобрал – это не совсем верно: Мой сопровождающий поинтересовался, не лучше ли будет, если он поведет машину: потому что темно, потому что ехать надо по горам, потому что он знает дорогу и потому, что на дороге много «les barans».

Пока мы по ночному серпантину подбирались к дому, становилось все холоднее, температура упала где-то до 2 градусов тепла. Кое-где попадались знаки «Гололёд», - и я вслух порадовалась, что приехала в Африку на зимней резине. Джамаль сказал, что по утрам здесь действительно бывает скользко, и довольно часто из-за этого случаются аварии. Что, впрочем, не удивительно, если видеть, на каких шинах тут ездят.

В самом доме – огромном и пустом – давно никто не жил, поэтому там тоже оказалось страшно холодно. Обогреваться это все должно было странным устройством – печкой типа «буржуйки», которая вставляется в каминную нишу… Джамаль и подошедший хозяин дома, Мухаммед занялись печкой. Я же попросила ключи от гаража – да, да, Вектру поместили в самый настоящий гараж в нижнем этаже дома, - и достала из багажника зимние вещи, от которых я постепенно избавлялась, продвигаясь на юг. В довершение всего, Джамаль принес мне и велел надеть свою штуку из верблюжьей шерсти – что-то вроде плаща, которые носят в пустыне бедуины, арабское название этого предмета я, к сожалению, забыла, но вещь эта очень теплая. «И что, это Африка?», - спросила я, закутавшись во все, что можно, и буквально обняв печку. «Это СЕВЕРНАЯ Африка», - ответил Джамаль с ударением на слово «северная»…

Выделенный для меня персональный туалет был, конечно же, «арабским» (дырка в полу) и не отапливался. Душ и вовсе оказался бесполезным – выяснилось, что газовый нагреватель не работает, а лезть под ледяную воду в полярных условиях Северной Африки я не решилась.

Джамаль и Мухаммед, отвергнув мои предложения «помочь что-нибудь сделать», приготовили отличный ужин. После еды стало теплее, да и комната немного прогрелась, а в моей «спальне» так и вовсе поставили громадный обогреватель.