[Высадка с парома. Первый день в Алжире-столице]

День восьмой. 21 декабря 2005
Высадка с парома
Так же, с опозданием паром причалил в порту Алжира-столицы. Я отправила смс-ку с этой радостной вестью сопровождающему, который собирался встречать меня у выезда. Правда, я осторожно написала, что машин очень много и непонятно, сколько времени займет выезд с корабля. А занял он – ни много, ни мало, 7 часов. Предположительно, по двум причинам. Первая - на таможне досматривали всю тысячу владельцев тюков и велосипедов. Вторая – неспешная работа алжирских пограничников и таможенников. Поработали чуть-чуть – попили кофе, покурили. Потом еще чуть поработали… Очередь двигалась в таком же ритме. Сдвинулись вперед на несколько метров – остановились. Надолго. Большинство закрывает машины и разбредается. Когда движение намечается вновь, загулявшихся водителей сзывает оркестр клаксонов.

Некоторая часть этого времени была потрачена на заполнение бумаг, необходимых для въезда в Алжир. Во-первых, заполняется «полицейская карточка» - это иммиграционная карта, где я пишу сведения о себе, въезжающей. Во-вторых, бумага, где я пишу всё про автомобиль и взамен которой получаю «Titre de passage» - что-то вроде разрешения на ввоз машины. Еще есть таможенная декларация. Автомобиль в декларацию не вносится, туда пишутся деньги и, наверное, какие-то ценности, которых у меня не было, а ещё, как это ни смешно, банковские карты. Я спросила у местных, какие суммы нужно декларировать. Выяснилось, что я могу написать там любое количество евро, но потом должна буду либо вывезти их обратно, либо предъявить квитанцию об обмене на динары. После консультаций с бывалыми в декларацию были вписаны 200 евро и карты. За достоверность такого правила не ручаюсь – в письменном виде на доступном мне языке я нигде этого не видела. Просто доверилась рекомендациям алжирцев.

Нет, пожалуй, «рекомендации», - это слишком бледно. Началось с того, что я, не поняв какого-то пункта в «автомобильной» бумаге, подошла с вопросом к одному из соседей по очереди. Продолжилось тем, что несметное количество людей приносили мне недостающие бланки, объясняли, что и где нужно писать. А в завершение кто-то из «консультантов» просто отобрал ручку, и стал сам заполнять мои бумажки.

Постепенно вокруг моей машины образовался маленький клуб. Из багажника была извлечена карта Алжира. Мне советовали, куда съездить, что посмотреть. Конечно же, все это сопровождалось приглашениями: «Будете в таком-то городе – приходите в гости, вот адрес и телефон». Удивительно, как люди любят свою страну и как радуются, что кто-то едет к ним просто так, не по делу! «Алжир – прекрасная страна, у вас будет замечательный отпуск», - это я услышала несчётное количество раз… Услышала и забавные высказывания, например: «Россия и Алжир – мы же дружим. Неужели вам нужна виза?». Побеседовала с удивительным пожилым дядечкой, который прекрасно знает российскую историю – и древнюю и новую, впрочем, не только российскую – восточную и европейскую тоже, насколько я могла судить. В визитной карточке этого человека написано «эмигролог», - он сказал, что изучает всё, связанное с эмиграцией и сам придумал название своей профессии. Когда я, отходя от машины, забыла закрыть окно, на меня буквально набросились с объяснениями, что надо запирать машину, закрывать окна, что нельзя оставлять на виду фотоаппарат… Мне объяснили, где можно выпить кофе, а на мой вопрос, можно ли там расплатиться евро, дали местной мелочи, наотрез оказавшись взять евро взамен…

Очередь двигалась неспешно и мирно. И все было бы хорошо, но в месте, где толпа машин поворачивает и выходит на финишную прямую к пограничной будке, уменьшается количество рядов. То, что происходит в этом случае в Москве – большинству известно. Так вот там, в порту Алжира это происходит примерно так же, но только с восточной эмоциональностью, помноженной на африканский стиль вождения. Под звуки клаксонов и стук бамперов. Моих московских манер оказалось недостаточно для полноценного участия в перестроении.

В конце концов, я все-таки доползла до пограничников, попутно поставив в будке штамп в иммиграционную карту. Пограничный офицер с удивлением разглядел российский паспорт – этот предмет был ему явно незнаком, спросил, куда я зачем и почему, и взялся за заполненные коллективными усилиями бумаги. В пункте, где пишется место пребывания в стране, я указала «Алжир (в смысле – Алжир-столица), отель». – «Какой отель?» - «Я не знаю названия (понятно, что это было моей ошибкой, надо было узнать название заранее), меня ждет гид-алжирец, он забронировал мне отель». Еще через несколько вопросов офицер переспросил: «Вас ждет гид?» - «Да, в порту» - «А Вы можете с ним связаться?». Я набрала номер и передала трубку «господину офицеру». Они побеседовали о чем-то по-арабски, и через несколько минут мой будущий сопровождающий Джамаль был допущен в погранзону, после чего все пошло гораздо быстрее.

Позже Джамаль мне сказал, что я очень правильно сделала, позвав его на помощь (справедливости ради надо сказать, что это было заслугой пограничника, а вовсе не моей). И объяснил: сомнения офицера были вызваны тем, что женщина приехала одна, а усугублялись они тем, что он еще никогда не видел, чтобы русские приезжали на автомобиле в Алжир.

Пограничник поинтересовался страховкой. Я зачем-то переспросила:

- Алжирская страховка?
 - Ну конечно, - с улыбкой, - не русская же.

Страховка была куплена там же, в будке и предъявлена офицеру. Досматривать машину не стали, - и высадка с парома наконец-то завершилась. Мы направились к выезду из порта, по дороге отдавая на каких-то малопонятных постах разные бумажки.

«Пристегиваться обязательно, - сказал Джамаль. – Ты вообще правила дорожного движения соблюдаешь?» - «Обычно да. Кроме скорости», - ответила я, бодро подрезая троллейбус (не нарочно, так получилось). Движение в Алжире-столице оказалось вполне разумным, - вспоминая Марокко, я ожидала худшего.

Когда мы доехали до гостиницы, уже стемнело. Для меня был выбран недавно выстроенный отель на окраине города, по-моему, почти пустой. Номер – после дешевых европейских гостиничек – показался просто огромным. Я потребовала прогулку по городу и ужин где-нибудь вне отеля, - и мы договорились встретиться внизу через 15 минут.

Через 15 минут выяснилось, что, во-первых, мы ждём «одного друга», чтобы поехать на его машине («а то ты устала»), а во-вторых – что я, наверное, не буду возражать, если мы на минутку заедем на одну свадьбу («понимаешь, у меня дела с женихом»).

Вектра отправилась спать на гостиничную стоянку, а мы поехали к месту свадьбы. Легко отделаться не удалось – конечно же, нас всех захотели видеть на этом празднестве. Свадьба происходила в ресторане современного – стекло-бетон – отеля. Как во всех подобных столичных заведениях, наверное, в любой стране мира, это дело там поставлено на поток: в холле я наблюдала аж три пары брачующихся, которые потом разошлись по разным залам. Все женихи были в европейской одежде, невесты – кто в традиционном костюме, кто в обычном интернациональном свадебном наряде. Тут же я впервые услышала «youyou» - специальный, обозначающий радость звук, - особый крик или возглас, который издают только женщины, причём это особое искусство, которым владеют далеко не все. Позже я не раз улавливала мелодию «youyou» в арабских и берберских песнях.

Заодно решилась и проблема ужина. Угощение для гостей, в числе которых я случайно оказалась, было организовано в виде «шведского стола». Поэтому удалось попробовать много разных вкусностей и, разумеется, объесться… В оправдание могу сказать, что я просила комментариев к каждому блюду, а значит получала и духовную пищу тоже.