[Посадка на паром]

День седьмой. 20 декабря 2005
Посадка на паром
Потолкавшись в утренних пробках, приехала в порт. По расписанию паром должен был отправиться в 12 дня, однако в «и-билете» было сказано, что явиться следует аж к 8.30. Оказалось, что к этому времени уже выстроился длинный хвост из машин всех мастей: от «ягуаров» - в явном меньшинстве, – до 50-летних «четвертых» реношек - их было значительно больше. И все, вне зависимости от модели, марки, возраста – гружёные под завязку. Салоны забиты всем, чем только можно: сумки, пакеты, свертки, ковры, на крышах – какие-то тюки и почему-то велосипеды, буквально пачки велосипедов. Некоторые машины катили руками – я тоже накануне задавала себе вопрос, стоит ли заправляться во Франции по 1, 30 евро за литр, когда в Алжире бензин – самый дешевый в мире и стоит примерно 25 евроцентов за тот же литр 95-го. Люди, катившие машины, очевидно, решили этот вопрос в пользу экономии. Увы, это была очередь на нужный мне паром. Стало понятно, что торопилась я напрасно. Африка, где никуда не спешат, началась прямо здесь, в порту.

Как выяснилось потом, в это время начинаются каникулы, и все алжирцы, работающие в Европе, едут на родину. Этим объяснялся и удивительный суперскидочный тариф с выразительным названием «Рамадан», - тем не менее, это сэкономило мне почти 600 евро.

Я сходила в кассу с распечаткой «электронного билета», получила взамен обычные билеты в обе стороны. В будке перед шлагбаумом, когда до неё дошла моя очередь, билет был обменян на посадочный талон для меня и «тикет» для Вектры. С небольшой забавной заминкой. Я подала в окно свой паспорт и билет, но человек в будке попросил еще «серую карточку» (carte grise).

- Серую карточку? У меня нет серой карточки.
- Как, у Вас нет серой карточки?
- Нет… А что это, и где ее взять?

Человек в будке был явно растерян. Но всё же попытался объяснить, чего он от меня хочет, - всего лишь документов на машину. К своему стыду, я не знала, что так называют свидетельство о регистрации, которое я ему и протянула со словами: «А-а-а… Вот она, серая карточка. Только у нас в России она розовая». Еще некоторое время ушло на то, чтобы с моей помощью разобраться, где и что написано в нашей «carte grise». Напоследок он спросил, как называется «серая карточка» по-русски.

- О-о-о, это очень сложно. Самое короткое название - «техпаспорт».

Попытка повторить красивое слово «техпаспорт» не удалась, человек в будке безнадежно махнул рукой и пожелал мне счастливого пути.

Дальше очередь, которая двигалась в режиме «поехали – встали», вела к паспортному контролю. Вдоль очереди ходил человек в форме и с какой-то штукой: металло- или чего-то другого – искателем, - он проводил этим искателем по бортам машин и по панели приборов через открытое окно. Ещё через некоторое время ко мне подошел другой человек в форме, - вероятно, его внимание привлекли странные русские номера, выделявшиеся среди французских и алжирских, - других там, по-моему, не было.

- Полиция. Порт Марселя. Это Ваша машина?
- Конечно, моя.
- А паспорт у Вас есть?
- Конечно, есть.

Полезла за паспортом, протянула ему заграничный. Но я зачем-то, вопреки обыкновению, взяла с собой и внутренний паспорт. После выезда из России все время собиралась переложить его куда-нибудь подальше, чтобы не путаться, но так этого и не сделала. Полицейский углядел второй паспорт и, явно оживившись, спросил:

- А это что за паспорт?
- Это русский, для использования на территории России, - и я дала ему второй паспорт.

Видя его непонимание и некоторое недоверие, я продолжала объяснять, что так уж у нас в России это устроено: внутри страны действует один паспорт, а за ее пределами – другой. Полицейский некоторое время изучал оба паспорта, пытался их сличить, вглядывался в кириллицу… Потом вернул оба. Но моя машина отличалась от прочих не только номерами, но и отсутствием невероятного количества вещей в салоне и на крыше. Наверное, поэтому полицейский спросил:

- А что, у Вас нет вещей?
- Есть, там, в багажнике.
- Откройте.

Я открыла багажник, полицейский увидел там сумку, рюкзак и коробку автомобильного хлама с оранжевым жилетом поверх всего, - тем и удовлетворился.

На паспортном контроле штамп был поставлен безо всяких вопросов. Погрузка продолжалась. Машин было очень много, внутрь парома запускали партиями, так же, партиями, все перемещались по территории порта. Устроена эта территория очень любопытно – немалая ее часть представляет собой огромные пандусы, по которым приходится ездить то вверх, то вниз, - судя по всему, это сделано для экономии места.

В трюме парома место расходовалось тоже весьма экономно, - какая там разметка, какие линии… Позже я прочитала, что паром вмещает 800 автомобилей, подозреваю, что их там было раза в полтора больше. Машины ставили впритирочку, со сложенными зеркалами и бампер в бампер. Так, что к выходу человеку можно было протиснуться только боком, и то не в любом месте. Моя Вектра с тех пор гордо носит на борту полосу чужой белой краски – обнаружила её, когда выезжали с этого парома.

Лично моя посадка на паром завершилась примерно в полдень, и я была далеко не последней. Зато с верхней палубы можно было наблюдать, как экономные пытаются вкатить по трапу гружёные автомобили или как туда закатывают крошечную пожилую реношку, увешанную тюками и велосипедами – преодолеть это препятствие самостоятельно машинка не могла.. А напоследок полиция привела и посадила на паром группку депортированных… И с опозданием на два с половиной часа мы наконец-то отправились в Алжир.

Паром под названием Mediterranee был заполнен до отказа не только машинами, но и людьми. Многие купили билет без каюты, - поэтому холлы парома напоминали Курский вокзал в его лучшие времена, только без пьяных. Здесь люди спали на полу, ели, играли с детьми, - поразительно красивые арабские детки…